Почему люди верят в теории заговора

Билл Гейтс, вакцины, наночипы, вышки 5G и их «связь» с COVID-19. Объясняем, что (или кто?) заставляет людей верить в самые нелепые теории заговора, и почему каждый из нас немножко конспиролог

Теории заговора в СМИ

В начале мая 2020 года Никита Михалков, как обычно, появился в эфире «России 24». На канале выходит его авторская программа «Бесогон ТВ». Голос режиссера звучал тревожно. Как удалось узнать Михалкову, миллиардер Билл Гейтс под видом вакцин от коронавируса намерен вживить людям некие наночипы, чтобы управлять человечеством. А технология для этого грандиозного плана патентуется под номером 666, числом Антихриста. Налицо заговор. Похожий сюжет показали и на Первом канале, в эфире «Человек и Закон». Тоже Билл Гейтс, который стоит за эпидемией коронавируса и готовит мир к массовой чипизации.

Параллельно нашелся еще один «источник» коронавируса — вышки 5G, которые загадочным образом облучают людей. Эта теория — уже детище интернета, а не телевидения. Ее, например, транслировала у себя в инстаграме с 7 млн подписчиков ведущая и бывшая участница «Дом-2» Виктория Боня.

Темы заговоров в российских СМИ за последнее десятилетие стало в несколько раз больше.

Россиянам активно рассказывают про заговор историков против России, тайное мировое правительство и масонов, опасность ГМО и прививок, про то, что ВИЧ и СПИДа не существует, про плоскую Землю и что американцы не были на Луне. Теперь к этому добавились Билл Гейтс, вышки 5G и коронавирус.

В США конспирология тоже цветет пышным цветом. Разве что меньше людей верят в «лунный заговор» — как-никак предмет национальной гордости. В остальном истории похожи: прививки и ВИЧ — заговор фармкомпаний, глобальное потепление — заговор климатологов, Кеннеди убили спецслужбы, они же устроили теракт 11 сентября и массовые убийства в школах.

История про Билла Гейтса и чипирование под видом вакцин от COVID-19 в США тоже неплохо разошлась — согласно последним опросам, в нее верят 44% членов Республиканской партии.

Теория заговора объясняет любые события действиями влиятельных заговорщиков. Все происходит с какой-то целью, ничто не происходит случайно. Лозунг — «Ищи, кому выгодно».

Термин «конспирология» означает то же, что и «теория заговора», только звучит более научно. Правда, конспирологами обладатели такой картины мира себя предпочитают не называть. Да и про заговоры говорят редко. Сейчас в моде слово «скептик».

Проблема в том, что у таких взглядов — порой наивных, порой странных, а порой диких — часто есть последствия. Одни люди думают, что вышки 5G реально распространяют коронавирус, и идут их сжигать. Другие отказываются прививать детей, причем настолько массово, что ВОЗ впервые включила это в список угроз здоровью человечества. С появлением вакцины от COVID-19 это может стать еще большей проблемой.

Серая зона между фактами и теорией заговора

Напрасно думать, что конспирология — это про каких-то других, не самых умных людей и точно не про вас и ваше окружение. Опрос ВЦИОМа от 2018 года показал: в тайное «мировое правительство» верит 67% россиян (в 2014 году их было 45%), из них 68% — с высшим образованием.

Теории заговора — это не одна цельная история, в которую можно либо верить, либо не верить. Скорее это множество интерпретаций отдельных фактов, каждая из которых может занимать любое место на шкале от явного абсурда до научных данных. Кто-то может считать невероятным порабощение человечества инопланетянами, но выступать против вакцинации — или наоборот.

Между научными фактами и явной теорией заговора существует большая серая зона, внутри которой для каждого из нас найдется вполне логичное объяснение мира, которое кому-то другому покажется конспирологическим.

На нашу картину мира влияют довольно древние настройки мозга и психики:

  • Детектор намерений
  • Страх неопределенности
  • Генерация историй
  • Недоверие к чужакам

Когда они начинают сбоить, например, на фоне стресса из-за внешних обстоятельств, мышление рискует стать более конспирологичным. Разберем, как это происходит.

Детектор намерений

Взгляните на видео:

Трудно не заметить здесь историю. Все потому, что мозг автоматически видит не просто геометрические фигуры, а персонажей и их намерения. Роб Бразертон, автор книги «Недоверчивые умы: чем нас привлекают теории заговора», назвал это когнитивное искажение детектором намерений.

Большинство из нас четко видит, что большой треугольник — явный абьюзер. В оригинальном исследовании, которое проводили в 1940-х годах, только один испытуемый описал увиденное в чисто геометрических терминах. Остальные говорили о людях, о персонажах.

В 2017 году с этой же анимацией провели другое исследование — люди, которые высоко оценивали способность фигурок к осознанным действиям, также были более склонны воспринимать мир как полный мотивов, намерений и верить в теории заговора.

Исследование самого Роба Бразертона двумя годами ранее было похожим. Испытуемым читали предложения, например, «Она наступила собаке на хвост», «Он спалил дом», «Она лопнула шарик». Предложения можно было понять двояко, в зависимости от намерения — наступила собаке на хвост специально или случайно, не заметив. И снова чем больше люди видели в этих действиях намерения, тем больше они верили в теории заговора.

Страх неопределенности

Мозг сразу схватывает суть происходящего. Первое, мгновенное впечатление от сцены формируется менее чем за один удар сердца и включает автоматические выводы о мыслях, чувствах и намерениях объектов. Мы запрограммированы воспринимать движущиеся треугольники как соперников, хотя и понимаем, что это всего лишь фигуры на экране.

Колин Эллард, когнитивный нейробиолог и автор книги «Среда обитания» объясняет это эволюционным отбором. Информации вокруг слишком много, чтобы детально анализировать все элементы среднестатистической сцены. Мозг же, по сравнению с компьютером, обрабатывает данные очень медленно. За миллионы лет пришлось научиться предугадывать, что означает та или иная сцена, исходя из предыдущего опыта. Незнание вело к гибели.

Неопределенность вызывает у нас чувство дискомфорта.

Все потому, что в эволюционном прошлом определенность означала жизнь, а неопределенность — смерть. Мозг и поведение заточены на то, чтобы в любых обстоятельствах свести неопределенность к минимуму, сделать мир понятным. Об этом пишет нейробиолог Бо Лотто в книге «Преломление. Наука видеть иначе». На самом базовом уровне мозг распознает линии, фигуры, силуэты и лица, на самом высоком — ищет смыслы и создает истории.

Генератор историй

Нарратив — это набор историй, который помогает справиться с неизвестностью и сложностью мира. Из таких нарративов складывается наша картина мира. Долгое время источником нарративов были мифы и религиозные тексты. Позже к ним присоединилась светская культура: литература, искусство, кино. Одни и те же нарративы можно найти в библейских историях и в фильмах про супергероев. Эволюционно задача нарративов — не описать мир с научной точностью, а объяснить, что делать, чтобы избежать угроз и выжить.

Если факты противоречат нашей картине мира, то тем хуже для фактов.

Такие особенности мышления как распознавание закономерностей и поиск историй и делают нас восприимчивыми к теориям заговора. Рэйчел Рунелс, исследовательница теорий заговора, сформулировала это так: «Паттерны вместо шума. Нарративы вместо фактов».

Другая важная функция нарративов — они объединяют. Людей притягивают истории. Мы любим их слушать, мы любим их рассказывать. Более того, когда люди слушают или смотрят одну и ту же историю, их мозговая активность синхронизируется. На историях построена культура, вокруг них возникают ценности. Истории помогают нам учиться и определяют наши решения.

У людей есть потребности в осмыслении происходящего и в других людях. По словам Рунелс, людей объединяют значимые вопросы, такие как: «Почему я страдаю?». На этот вопрос можно ответить так: «Я страдаю, потому что мы все страдаем». Или так: «Причина моих страданий — я сам». Теории заговора предлагают другой нарратив: «Причина моих страданий — Они».

Недоверие к чужакам

«Они» означает «чужие». Этот нарратив хорошо резонирует с еще одним нашим древним страхом — вторжения, угрозы со стороны других. В социальной психологии есть гипотеза, что у нас сформировался специальный адаптивный механизм — «детектор опасных коалиций».

Во времена охотников-собирателей враждебные коалиции были частым явлением и представляли вполне реальную угрозу для выживания. Поэтому относиться с подозрением к чужакам или более сильным группам — вполне понятная стратегия. Наши предки научились улавливать социальные сигналы о потенциально опасных коалициях. Эту особенность человеческой психики и активируют теории заговора.

Одни боятся вторжения иммигрантов, другие — вторжения рептилоидов, третьи — вторжения наночипов Microsoft под видом вакцин. Этот же страх перед другими лежит в основе вечной темы еврейского заговора: «Сионистское оккупационное правительство», «Протоколы Сионских мудрецов» и средневековые байки о евреях, которые едят христианских младенцев.

Конспирологическое мышление в нестабильном мире

Теории заговора много говорят нам о тех, кто их транслирует. Не меньше они говорят и о нас самих — во что мы верим, в чем сомневаемся и чего боимся. Та же конспирология вокруг коронавируса не исключение. Здесь и слишком сложный глобальный мир, который трудно понять, и новые технологии, вызывающие тревогу, и, пожалуй, наш самый древний страх — болезни и смерти.

Как показало недавнее исследование, уровень тревоги и стресса у конкретного человека хорошо предсказывает его веру в теории заговора. Антипрививочники, согласно другому исследованию, больше беспокоятся о последствиях катастроф и болезней и склонны преувеличивать их масштаб.Люди в целом склонны думать, что у масштабного и громкого события должна быть масштабная причина. Роб Бразертон назвал это когнитивное искажение пропорциональностью.

Пандемия изменила привычный уклад жизни огромного числа людей: от бытовых привычек до финансовой стабильности, не говоря уже о рисках заразиться и умереть. И не каждый готов смириться с тем, что причина — это летучая мышь с китайского рынка и цепочка случайных событий. Ведь это значит, что мир слишком непредсказуем.

Теории заговора предлагают альтернативное объяснение. Например, такое, как у Никиты Михалкова: пандемия как спецоперация Билла Гейтса по чипированию населения планеты. По словам Ильи Яблокова, автора книги «Русская культура заговора», конспирологические теории «одновременно достаточно невероятны, чтобы объяснить всю нетипичность происходящего, и соответствуют картине мира людей, которые в них верят».

Конспирологические теории не просто соответствуют картине мира человека. Они органичны тому, как устроено человеческое мышление.

Субъект с конкретными намерениями и планами — организатор эпидемии — нам понятнее, чем череда не связанных друг с другом событий. Желательно, чтобы намерения были недобрыми — угрозу мы эволюционно распознаем гораздо лучше. Сам субъект должен быть «чужим», из другого лагеря. Классический кандидат — элита. Сильные «Они» — власть, корпорации — против слабых «нас». Лучше даже мировая, заокеанская элита. Наконец, «врага» надо знать в лицо, поэтому нужна персона. Билл Гейтс — как раз такой кандидат.

Конспирологический нарратив приводит в движение древние механизмы человеческой психики — распознавать намерения, избегать неопределенности, мыслить историями и с подозрением относиться к чужакам.

Чем люди более уязвимы психологически, социально и финансово, тем более привлекательной им покажется теория заговора.

Конспирологическое мышление связывают также с ощущением беспомощности. Команда ученых изучала, как люди воспринимают оптические иллюзии, суеверия, работу финансовых рынков и теории заговора. Чем меньше контроля над обстоятельствами ощущал человек, тем более вероятно он видел закономерности там, где их нет.

Политолог и автор книги «Теории заговора и люди, которые в них верят» Джозеф Усински сформулировал тезис так: «Теории заговора — удел проигравших».

Проигравшими Усински называет людей, которые:

  • не в силах влиять на обстоятельства своей жизни;
  • принадлежат к маргинализованной социальной группе;
  • не имеют полномочий и исключены из институтов власти.

Теории заговора дают ощущение безопасности и контроля над нестабильным и сложным миром.

Можно ли переубедить адепта теории заговора?

Человек, ставший адептом теории заговора, будет отстаивать ее до последнего. Тем сильнее, чем больше она затрагивает вопросы политики и устройства общества (большинство теорий заговора как раз такие). Дело в том, что включается еще один психологический механизм — смену политических убеждений мозг воспринимает как угрозу.

Как это происходит, описали в статье в Nature нейробиологи Джонас Каплан, Сара Гимбел и Сэм Харрис. Они положили в фМРТ-сканер 40 людей либеральных убеждений и озвучивали тезисы, которые противоречили их взглядам. С неполитическими утверждениями — например, что Эйнштейн не великий физик, а сон не так важен для отдыха — испытуемые готовы были согласиться. Политические темы — однополые браки, смертная казнь, иммиграция, владение оружием, терроризм, аборты — вызвали заметно больше сопротивления.

Самое интересное, что политические темы активировали совсем другие зоны мозга. У наиболее упрямых испытуемых были активны более древние подкорковые структуры: миндалевидное тело, отвечающее за реакции страха, и островковая доля, отвечающая за процессинг эмоций. Активна была и дефолт-система мозга — нейронная сеть, которая создает нарративы о мире, об отношениях с другими людьми и о самих себе.

Когда вы затрагиваете политические убеждения человека, вы провоцируете буквально физический страх — остаться наедине с непредсказуемым миром. Через свои убеждения человек чувствует принадлежность к какой-то, пусть и воображаемой, группе и не хочет быть из нее изгнанным.

Все это актуально и для конспирологического мышления, вся суть которого — помочь справиться со страхом неопределенности и сложности мира. Поэтому наивно думать, что сторонника теории заговора можно переубедить, просто логично изложив аргументы.

Рэйчел Рунелс справедливо отмечает, что разубеждение сторонников теорий заговора больше похоже на процесс обращения в другую веру. Здесь важны не столько факты и объяснения, сколько внутреннее, практически религиозное желание самого человека принять другую картину мира.

Реальные заговоры рано или поздно разоблачают. Теорию заговора доказать или опровергнуть невозможно, в нее можно только верить. Любые доказательства можно либо обернуть в свою пользу, либо просто проигнорировать.

Конспирологическое мышление устроено так: «Не дай фактам испортить хорошую историю».

26.05.2021

Делитесь с друзьями:
Белый бланк